Обрезка

В последнее время я замечаю деревья и кусты вокруг моего участка. Я немного подрезал и обрезал. Предстоит еще многое сделать, включая удаление персикового дерева, погибшего год назад.

Я замечаю, что это хороший абрикосовый год для большинства тех деревьев, которые я вижу. Мне следовало проредить больше ветвей на наших абрикосовых деревьях. Фруктов много, но абрикосы мелкие.

Я вспомнил дом своего детства и некоторые деревья и кусты, которые у нас были. Дом уже несколько лет пустует. Так что мне остались только воспоминания.

Единственное, что я запомнил, это наш куст смородины. Может быть, я ошибаюсь, но я не думаю, что у людей есть кусты смородины, как раньше. У нас был такой на заднем дворе. У моих бабушки и дедушки тоже был такой.

Мне никогда не приходило в голову посадить его у себя во дворе. Наверное, в детстве я не слишком любила эту ягоду. На самом деле желе, приготовленное с достаточным количеством сахара, было неплохим. Насколько я помню, были сорта смородины красной и черной.

Когда я подумал о смородине, мне вспомнилась полуизвестная (в кругах Церкви СПД) аллегорическая история, связанная с обрезкой куста смородины.

Эту историю рассказал руководитель церкви Хью Б. Браун. Он купил ветхую ферму и приводил ее в порядок. На этом месте рос куст смородины. Оно разрослось до огромных размеров, вышло из-под контроля и стало непродуктивным. Хью Б. приступил к его обрезке.

Очевидно, когда он обрезал каждую из них, на пнях ветвей куста было немного влаги. Мысленно Хью Б. представил, что куст плачет из-за того, что его подрезали. Он даже представил, как куст говорит ему: «Почему ты так со мной поступаешь?»

Он ответил кусту и объяснил, что знает, что для него лучше. Это было не тенистое дерево; это был куст смородины. Он сказал кусту, что когда-нибудь, когда он станет урожайным, как куст смородины, он поймет, почему ему нужно быть таким строгим с обрезкой и обрезкой.

Конечно, как гласит история, Хью Б. Браун спустя годы оказался в армии. Он оказался в ситуации, когда его «подрезали и обрезали», и ему пришлось понять, что значит быть кустом смородины. У его «садовника» были на него другие планы, а не то, во что, по его мнению, он должен вырасти и развиться.

Большинство из нас были так или иначе «подрезаны». Родители постоянно решают, немного или сильно «обрезать» своих детей.

Я помню, как много лет назад сказал своему сыну: «Нет, это не нормально, если ты в одиночку поднимаешься по каньону Фэйрвью и катаешься на сноуборде – путешествуя автостопом вверх и вниз по горной дороге».

Его немного сократили, и он подумал, что мы должны понимать, что он не пострадает и не попадет в аварию; что он не попадет в беду и т. д. и т. п. О «системе друзей» немного поговорили, и решение не изменилось.

Похоже, он отнесся к «обрезке» спокойно и разработал альтернативные планы. Он пошел и тусовался с девушкой. (Может быть, мне следовало позволить ему подняться в каньон)

По какой-то причине тогда я вспомнил тот момент, когда мои родители «подрезали» идею, которая пришла мне и моим друзьям ночевать вне дома на кладбище Ричфилда. (Не спрашивайте, почему мы хотели это сделать. Мы были подростками. Этого объяснения достаточно.) (Если вы не хотите, чтобы вас «подрезали», и действительно хотите что-то сделать, не спрашивайте разрешения; попросите прощения позже. )

В итоге мы оказались в спальных мешках в Лайонс-парке, и нас вырвала из крепкого сна пара полицейских, светивших на нас фонарями. Вероятно, на кладбище мы бы лучше выспались.

Нам всем нужна «подрезка» в нашей жизни. Нам нужно воздерживаться от глупых поступков. Нам нужно убрать мертвую древесину. Нам нужно позволить солнцу светить. Нам нужно стать продуктивными и быть теми, кем мы должны быть.

Некоторые из нас — кусты смородины. А миру нужны хорошие кусты смородины. Некоторые из них — могучие дубы, но все равно нуждаются в обрезке. Нам всем нужно время от времени подчиняться «садовнику», который знает, в каком направлении нам нужно расти.